Вопрос 122

По исповеди возникла следующая мысль. Получается, как в народной поговорке " без бумажки ты какашка, а с бумажкой человек". Если при покаянии не-было свидетеля (священника), то все сказанное, пережитое фикция, Богом не принимается. Как это понять ?

Богом принимается каждый вздох грешника. Но приходится принимать во внимание, что человек зависим как от своей антропологии (духовного и психофизического устроения), так и от своей многоразличной хитрости, которой сам не всегда уже может командовать.
Каждый совершенный грех оставляет рану на душе. Душа предмет тонкий и для исцеления от раны ей необходимо прямое действие божественной благодати. Исповедь – это когда человек, осознающий, что душа его изранена, приходит в храм, как в больницу, с мотивацией «Господи, болит там, там и там, исцели» и перечисляет, где болит (то есть, называет грехи своими именами).

Если человек поссорился с кем-то, мало осознать и поболезновать душой. Надо еще придти и попросить прощения, что, несмотря на все осознание вопроса, бывает очень трудно. То есть, необходимо совершить определенные тело- и душедвижения.

Чтобы душа отделилась от греха, его мало осознать. Его необходимо так возненавидеть, чтобы желание от него избавиться пересилило всё стеснение, весь стыд и все «личные мнения». Легкость от раскаяния Богу без свидетеля – от неверия, на самом деле. Священника стесняются потому, что в его существовании сомневаться очень затруднительно. Если бы столь же очевидным для человека было присутствие Бога в момент исповеди – каяться было бы от стыда вообще невыносимо.

Осознание греха и исповедь, покаяние – вещи принципиально разные. Разница в том, что осознание предполагает нравственную работу самого человека, но покаяния самого в себе быть не может, оно может совершаться только перед кем-то. В определенном смысле, священник на исповеди – восполнение человеческого неверия в Бога.